Объединение, размежевание и обратно

Коммунистической движение вовсе не обязано быть одномерным и прямолинейным, способным обрести единство церкви, сжегшей всех еретиков.

В нем невозможно то единство, которое, к сожалению, вполне может установиться в КПРФ после ее предстоящего съезда. Партия усердно зачищена, съезд старательно застрахован от неожиданностей. Вдобавок, то поколение, которому КПРФ дорога как память о КПСС, уходит. Это поколение, будучи в значительной части лишь пассивом партии, тем не менее, в какой-то мере задавало нижнюю отметку, до которой было допустимо предательство и погружение в оппортунизм. Съезд грозит стать «съездом победителей», после которого всякое упоминание о «честных коммунистах» в ее рядах станет грубой провокацией встречного вопроса: «А что они там делают?» Часть коммунистов считает, что вместо борьбы за спасение КПРФ уместнее борьба за ее уничтожение. Вряд ли ради такого дела стоит все бросать. Следует иметь в виду весь спектр политических сил в стране и, при реализации мрачного сценария, рассматривать КПРФ не как извращенную форму коммунистической партии, а как наконец-то нашедшую себя, обретшую собственный, а не унаследовованный от предков облик, левоцентристскую партию, самую правую из левых политических сил, самую лучшую из худших для нынешней сверхкоррумпированной номенклатурно-олигархической власти. Правда, своей левизной КПРФ обязана той шкале, что задается клинической «правизной» власти. В ином случае эту левизну следовало бы подвинуть правее. Общество не целостно, оно не только активизируется, но и обуржуазивается, и деклассируется, проваливается в действительную и мнимую религиозность, государство звереет и клерикализируется. Нельзя ожидать от руководителей КПРФ отказа от естественного для них стремления приспособиться к этим обстоятельствам, опереться на них в практической политике, найти им место в своей идейной базе. КПРФ является по-своему эффективным политическим механизмом. Для признания этого надо взять в расчет те критерии эффективности и те цели, что в действительности вдохновляют ее руководство. Что же касается целей и задач декларируемых, т.н. программных, то КПРФ вместо ЕдРа в Думе и тов. Зюганов вместо «преемников» в Кремле могли бы немалую их долю решить. Могли бы, но не могут и вряд ли смогут когда-нибудь. Пребывая в самодовольной роли «единственной оппозиционной силы», при отсутствии левее нее внятных политических сил от партии трудно ожидать внесения какой-то левизны в жизнь страны. Без «излучения» из левой части политического спектра ей нечего будет отражать.

Коммунистическое движение сейчас находится на том этапе своего пути, когда оно, вполне созрев для идейного и организационного размежевания с совсем уж откровенным оппортунизмом, не совсем готово к более тонкой настройке, к размежеванию не по линиям имеющихся на сегодняшний день, возникших более или менее давно, в иной обстановке, партий и организаций, а по действительно принципиальным вопросам стратегии и тактики, организации борьбы. Опасаюсь, что в противоположных утверждениях будет присутствовать доля хвастовства.

Ленинские слова о необходимости основательно размежеваться, прежде чем объединяться, не следует лишать конкретно-исторического смысла. Хрестоматийное размежевание «беков» и «меков» наметилось не ранее серьезных попыток российских социал-демократов объединиться, не ранее начала их совместной организованной работы. Только в этой работе проявились действительные межи, их неслучайный, объективный, долговременный характер. Лишь со временем эти межи привели к очевидной невозможности для российских социал-демократов уместиться в одной партии. В нашем случае слишком категоричное требование «прежде основательно размежеваться» может довести до полного триумфа «медведевской политической реформы», до кучи неотличимых друг от друга сект. Короче говоря, весьма не вредно для проверки весомости «размежевания» проверять его словом «самоопределение». В иные дни прежде, чем обоснованно размежеваться, надо как следует объединиться.

Доводится слышать как призывы сперва хорошенько подковаться теоретически, разобраться со своими мировоззренческими проблемами, без чего наши опыты хождения в народ обречены стать бестолковой суетой, так и призывы отставить теоретизирование и ловить поднимающуюся волну общественной активности, идти на улицы, на предприятия, поднимать и организовывать народ на борьбу за осязаемые социальные нужды. Присутствуют также упреки как в ревизионистском поиске иных, нежели рабочий, революционных классов, так и в отказе видеть изменения классовой структуры общества и самого рабочего класса, происшедшее со времен Октября. Это разные стороны одного и того же нервничанья по случаю общей слабости коммунистического движения по всем направлениям.

Думаю, к сомнению в авангардной роли промышленного пролетариата, в его революционном потенциале, подталкивает скоре всего сомнения коммунистов в самих себе, однако трудно воевать силами одного лишь авангарда. Революция тем успешнее, тем надежнее гарантирован ее мирный характер, чем шире ее авангардом увлекаются за собой другие слои общества. Вряд ли разумно отказывать в праве на совместную коммунистическую работу тем, кто что-то пытается и может делать в среде интеллигенции, крестьянства, работая в тех или иных профессиональных сообществах. Это тем более уместно помнить сегодня, когда влияние коммунистов на потенциальный авангард не намного превосходит их влияние на возможных союзников и попутчиков.

Идейная и организационная стороны коммунистического движения взаимосвязаны. Дело не только в очевидном – в том, что коммунистическая идея способна материализоваться только в коммунистической организации, и что организация, построенная лишь на вполне определенных организационных принципах может быть проводником коммунистической идеи.

Дело еще и в том, что способность коммунистов к борьбе тождественна их способности к организованной совместной борьбе, их способности соизмерять глубину идейных и организационных межей.

Возможно, сегодня надежда привлечь коммунистов к созданию новой партии (к участию в выработке программных и уставных документов, к созданию организационных структур) более оправданна, чем надежда привлечь их к какой-либо партии существующей (на все готовенькое при условии согласия с предлагаемыми им правилами).

Конечно, партия с платформами и фракциями, с горизонтальными, целевыми, проблемными и пр. структурами, может рассматриваться как организационный шаг назад по сравнению с единой партией в укорененном понимании единства, но это было бы шагом вперед по сравнению с нынешним состоянием коммунистического движения. Вдобавок и критерии единства следовало бы также соизмерять с социальной, да и с технологической средой.

Признание проблем коммунистического движения, похоже, стало общим местом. Налицо именно тот случай, когда поиски решения многолетних проблем следовало бы начать с иной их постановки.

Создание МОК, как попытка сконцентрировать «критическую массу» коммунистического актива для запуска назревших идейных и организационных процессов, как попытка, предлагающая пока не решение, а путь к нему, позволяющая всем участникам оставаться самими собой, дает коммунистам шанс сделать верный шаг, соответствующий как текущей злобе дня, так и долгосрочным перспективам коммунистического движения. В форме МОК может пройти нелишняя экспертиза нынешнего размежевания, проверка его подлинности.

Очень даже вероятно, что коммунистическое движение ждет еще не одно размежевание. Но это должны быть такие размежевания, которые создают актуальную основу для организованного сотрудничества коммунистов, соответствующего своему времени.

С.Иванников

http://com-stol.ru/?p=8963